Карл Ругер. Боец - Страница 83

В этот момент он уже ни о чем не думал и ничего не желал, кроме того чтобы дотянуться до колдуньи и всадить в нее свой клинок. Все остальное, если случится, случится потом, и тогда уже он будет, если будет, желать иного и стремиться к нему. Удар в левое плечо не остановил Карла, лишь пронзила сердце мгновенная боль и начала растекаться по руке и груди холодная немощь. Но она едва успела добраться до локтя и охватила только левую сторону груди и бок, когда он увидел, как расширяются от ужаса глаза женщины, и в следующее мгновение, вписанное в длящееся длинное мгновение его броска, Карл нанес удар. Убивец «закричал» и вонзился в грудь колдуньи, «урча» от удовольствия и содрогаясь от отвращения. И увлекаемый неумолимой инерцией бега, Карл налетел на Говорящую злом, сбил ее, уже мертвую, с ног, споткнулся, потерял равновесие и вместе с убитой рухнул на землю. В то же мгновение два клинка, нацеленные в него с двух сторон, ударили в воздух, из которого только что выпал Карл.

Колдунья умерла молча. Карл упал на нее с непроизвольно вырвавшимся гневным криком, похожим на звериное рычание или на неразборчивое проклятие на нечеловеческом языке, с которым вошел в грудь колдуньи Убивец. И мечи гвардейцев Даниила ударили над его головой, унося с собой гортанные выдохи двух бойцов. Но в звуковой рисунок схватки неожиданно вплелись еще несколько звуков, которые не ожидало услышать ухо Карла: вскрик и предсмертный стон, которые могли означать…

Карл выпустил рукоять меча, перелетел через упавшую женщину, поворачиваясь в полете на бок, упал, прокатился по мостовой, уже едва ощущая онемевшую левую руку, и вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы оказаться лицом к лицу с обернувшимися к нему гвардейцами. Они с трудом, но все-таки успевали за ним, однако Карл опять опередил врагов, стремительно нырнув под их поднимающиеся мечи, чтобы снова оказаться за их спинами, но уже с Убивцем в руке. Вырванный из тела колдуньи меч описал дугу вместе со стремительно разворачивающимся Карлом, и, хотя зажат был сейчас, как нож, обратным хватом, нанес рубящий удар под мышку одного из гвардейцев. Вообще-то Карл намеревался ударить в бок, над бедром, но его левая нога сломалась в колене, и, поворачиваясь, он начал заваливаться влево, непроизвольно вздернув правую руку вверх. Удар вышел даже более удачным, чем он предполагал, а падение уберегло его от метнувшегося к нему чужого меча. Но все это Карл осознал уже на земле, как и то, что второй гвардеец его не атаковал, потому что схватился с кем-то другим. Третий противник уже был убит, и сделал это Казимир, которого Карл наконец рассмотрел и узнал. Но на удивление по поводу так вовремя возникшего за спинами гвардейцев Казимира не было уже ни времени, ни сил. Левая часть тела отяжелела и была холодной, как зима. Ледяные пальцы сжимали и сердце Карла, как будто хотели его раздавить в своей мертвой хватке. Стучало в висках, а перед глазами встала туманная завеса, через которую он с трудом мог видеть, как рубится сейчас Казимир с последним оставшимся в живых врагом. Однако смотреть – это все, на что был способен Карл, бессильный помочь солдату Марка, не способный вмешаться и, кажется, уже не способный жить.

Бойцы были примерно равны по силам, и поединок их мог затянуться надолго, а исход его зависел от множества случайностей. Но случай сейчас, как кажется, маршировал в колонне Карла, потому что еще один человек, тот, который все это время оставался за его спиной, решил, по-видимому, что настало время вмешаться, и бросил на весы девы Удачи свою тяжелую, как гиря, руку. Стремительно и почти бесшумно, что было неожиданно, если иметь в виду такого крупного мужчину, Март приблизился сзади к гвардейцу Дома Филологов и уложил его на месте одним коротким – почти без замаха – ударом кулака. Боец рухнул как подкошенный, и наступила тишина, пришедшая на смену звону мечей и ожесточенным выкрикам дерущихся людей. Карл смотрел еще секунду на лежащие перед ним тела и на повернувшихся к нему спасителей, но сил удерживать голову вдруг не стало, и он бессильно опустился на холодные камни мостовой.

Было похоже, что Судьба изменила свои планы и решила остановить его на полпути. Но, может быть, это и была его судьба?

«Жаль, – устало подумал Карл. – Я почти успел».

– Вы кто? – подозрительно спросил над его головой тяжело дышавший Казимир.

– Я… – Март, по-видимому, не знал, что сказать. – Я… я друг господина Карла. А вы?

Хорошее время для знакомства. Сердце Карла дало сбой, ему все труднее было противостоять ледяной хватке магической отравы.

– Телохранитель, – мрачно ответил Казимир, опускаясь рядом с Карлом на колени и пробуя пальцами его пульс. – Да он совсем холодный!

– Что?! – Март мгновенно оказался рядом с Карлом и, перевернув его на спину, начал обшаривать в поисках раны. – О нет!

Руки Марта, несмотря на свои размеры, были удивительно легки и быстры. Сейчас они сошлись на чем-то, что Карл ощущал, как застрявший в плече гвоздь. Этим гвоздем стало, несомненно, одно из овеществившихся проклятий колдуньи.

– Карл! – позвал Март. – Вы можете говорить?

– Да. – Слово далось Карлу с трудом, говорить означало тяжело трудиться, а сил у него уже почти не оставалось.

– Слушайте, – заторопился Март, – у вас в плече дрот. Это… Это такое… Ну, неважно. Это потом. Сейчас его надо вытащить, иначе вы умрете. Но будет больно…

– Тя-ни. – Карл сомневался, что он смог выразиться достаточно ясно, но Март его, по-видимому, понял.

– Эй, вы! – крикнул Март. – Мне нужна перчатка или кусок кожи!