Карл Ругер. Боец - Страница 120

120

– Спасибо, отец, – сдержанно поклонилась Валерия. – Но я не думаю, что это возможно. Конрад сейчас на юге, в Сало, вы понимаете?

Она посмотрела Карлу в глаза и неожиданно улыбнулась. «Сто лиг, – сказали ее глаза. – Это слишком много даже для крыльев. Извините».

«Я понимаю, – кивнул в ответ Карл. – Жаль».

– Я вас оставлю, сударыни, – сказал он вслух, обведя взглядом оживившихся при виде всей этой рукотворной роскоши женщин. – Мы присоединимся к вам сразу же, как вы завершите этот… праздник.

Он улыбнулся, показывая, что всего лишь пошутил, и, увлекая за собой Людо и других мужчин, пошел прочь.

Видят боги, уходить ему не хотелось, и не только из опасений за возможное развитие событий. В этом смысле он был теперь гораздо более спокоен, чем несколько минут назад. Кажется, ни Валерия, ни Дебора не предполагали превратить первый день знакомства в последний. Обе, каждая на свой лад, были полны любопытства в отношении друг друга, и для обеих, как кажется, это являлось еще и путем постижения Карла, который интересовал их обеих более всего. К тому же Карл полагал, что присутствие портных и белошвеек, а также то, что в импровизированный фестиваль включились и вернувшиеся наконец с прогулки Виктория и Анна, гарантируют его от непредвиденных осложнений, могущих проистечь из долгого – наедине – общения Деборы и Валерии. Однако покидать их ему все-таки не хотелось. Если бы он мог, то длил бы это наполненное особой магией мгновение столько, сколько было возможно. Ему и в самом деле было важно – и эмоционально и интеллектуально – быть здесь и сейчас и видеть их всех, но особенно Валерию и Дебору. Казалось, между этими двумя женщинами нет ничего общего, и тем не менее в их глубинной сути было гораздо больше такого, что сближало их, чем того, что разделяло, но постичь это мог, вероятно, только Карл и только потому, что увидел Дебору Вольх и Валерию Трир здесь и сейчас такими, какими они предстали его взору.

Карл бросил последний быстрый взгляд на Дебору, в которой уже полностью воскресла умершая, казалось, навсегда гаросская лада, улыбнулся ей и оставил наконец зал, чтобы в сопровождении остальных мужчин перейти в другое помещение дворца, где их ожидали портные.

6

– Что скажете, мастер Март? – Карл не упустил из виду того, как смотрел на банессу Трир молодой аптекарь.

– Она птица?

Птица…

Примерки закончились. Все вздохнули с облегчением – во всяком случае, Карл не сомневался, что это так, такие уж подобрались у него спутники – и занялись своими делами. Книжник Фальх вернулся в дворцовую библиотеку, где обретался с раннего утра, Марк, с достоинством испросив на то позволения, отправился «еще немного побродить по городу», а Август, ничуть этому не удивившись, – что Карл не преминул заметить и запомнить – ушел проверять караулы. Март же задержался в дверях, как будто искал повод остаться, но при этом не хотел нарушать планы Карла. Карл, посмотрел на него внимательно, почти физически ощущая желание скромного и ненавязчивого аптекаря с ним поговорить, и решил, что и ему не помешает, воспользовавшись благоприятным случаем, прояснить кое-какие возникшие у него еще в Сдоме недоумения, тем более что и повод, чтобы уединиться для краткого – по необходимости – разговора, у него был.

Кивнув Людо, он подошел к Марту и попросил помочь ему в некоем небольшом, но важном деле. Как и следовало ожидать, Март не заставил просить себя дважды.

– Мы скоро вернемся, герцог, – сказал Карл, посылая Людо самую дружественную улыбку, на какую был теперь способен. – Поскучайте еще с полчаса, Александр, и я наконец снова буду в полном вашем распоряжении.

– Что скажете, мастер Март? – спросил Карл, когда они вошли в его кабинет.

– Она птица? – Март своего знания скрывать не стал. Во всяком случае, перед Карлом.

– Догадались? – спросил Карл, которого Март интересовал чем дальше, тем больше. – Или вы умеете «видеть»?

– Кому и «видеть», как не нам? – пожал могучими плечами аптекарь.

Ну что ж, слово было произнесено, и произнес его сам Март, как бы приглашая Карла к откровенному разговору.

«Почему бы и нет?» – спросил себя Карл. Ему было жаль только, что время для такого разговора было неподходящее. Его ждал Людо. И еще Карл испытал сейчас странное чувство, почти незнакомое ему ощущение…

– Ох, мастер мой Март, – сказал он вслух и улыбнулся, но в душе испытывал при этом смятение.

Смятение! Еще одно неведомое ему прежде переживание. Оставалось только гадать, какие еще перемены принес в его мир и сердце двенадцатый бросок Костей Судьбы. Проклятый бросок. Или он был благословенным?

– Ох, мастер мой Март, – улыбнулся Карл. – И верю и не верю глазам своим. Правильно ли я понял, что имею честь говорить с истинным Строителем? Так ли это, мастер Март?

– Так, господин мой Карл, – серьезно ответил Март. – По вашему слову, ведь и вы не случайно первый визит в Сдоме нанесли дядюшке моему, Михаиле?

– Судьба, – сказал на это Карл. – Меня вела Судьба.

– Сила ее велика, – согласился Март. – Пути неисповедимы, но и вы ведь из тех, кто рискует повелевать Хозяйкой.

– Знаете или догадались? – спросил Карл.

– Вычислил, – ответил Март. – Гадать, как вы, должно быть, знаете, мы не любим, а знание берем где можно, и бережем так долго, как получится. Вычислил.

– Это был случай, – грустно усмехнулся Карл и вдруг осекся, споткнувшись о «понимающий» взгляд аптекаря.

«А случай, кто он?» – спросил он себя.

Когда-то в Сдоме, на погруженной во мрак улице, он вспомнил слова Людвига Монца о случайности как приемной дочери порядка, но почему-то не вспомнил старую убрскую мудрость…

120